Лесное кладбище
Держат каску
павшего солдата
мать с женой,
а, может быть, сестра.
Дождичек июньский шел с утра.
Ни атак давно,
ни медсанбатов…
Выразить смогла, гляди,
Скульптура
нечто неподвластное словам…
А в земле – Иваны,
Кольки,
Шуры –
те, что не вернулись по домам.
Наш город
Не Афины и не Рим,
но гордо
Заявить, товарищи, посмею:
К мировой истории
Наш город
Тоже отношение имеет!
Грозен танк был
Т-34!
Прагу наши земляки спасли…
И свободу, если глянуть шире,
Риму и Афинам принесли…
И сегодня с раннего утра –
На Кубани,
У Оки,
В Сибири
И на Кубе где-то,
И в Алжире –
Землю пашут наши трактора.
Железный край –
Рабочий класс Урала!
И мир еще о том не позабыл –
Урал наш столько
выплавил металла,
Что Гитлеру хребтину
перебил.
Челябинск и Свердловск
стояли рядом,
Магнитка и Тагил –
в одном ряду.
Мы дали столько танков
И снарядов,
Что вбили в землю
Черную орду!
Улица Танкистов
Уральским танкистам
Иду
по улице Танкистов –
от Прохоровки далеко…
Здесь друг живет,
отца его
знавал по имени
Ротмистров…
Громил врага
под Старой Руссой,
шел на таран
в бою за Клин,
и молодой, красивый, русый
«тридцатьчетверку»
вел в Берлин!
…А кто-то пал
под Обоянью,
сгорел у Буга…
Земляки –
за той последней, страшной гранью,
куда не протянуть руки…
«Катюша»
Дрожала фашистская сила,
коль «блицкригу» их вопреки –
вдруг «песню» свою заводила
«Катюша» с Миасса-реки!
Челябинской выделки доброй –
хлестала, сжигая дотла!
Фашистскому зверю под ребра,
чтоб нечисть дохнуть не могла!
Обрушив гнев праведной мести
на полчища смерти и зла,
«катюша» уральскую «песню»
уже под Берлином вела!
И парень челябинский, глядя,
как огненный мчится металл,
– Вот так-то, фашистские б..ди!
в предместье Берлина шептал.
