Фёдор Иванович Савин (1906-1943). Был секретарем Тракторозаводского райкома, комиссаром 219-й стрелковой дивизии.
Из автобиографии: «Я, Савин Фёдор Иванович, родился 10 апреля 1906 года на станции Чумляк Омской железной дороги, в семье железнодорожника. Отец мой работал на железной дороге 25 лет: чернорабочим, стрелочником, составителем поездов, проводником, сторожем и водогрейщиком. На станции Шумиха он проработал 12 лет. Мать – домохозяйка. Учиться я пошел в 1914 году в железнодорожную школу… После взятия Урала Красной Армией поступил учиться в семилетку, а затем в профтехшколу. Окончил ее в 1925 году. Трудовую деятельность начал слесарем Шумихинского элеватора. В апреле 26 года был избран секретарем Шумихинского райкома ВЛКСМ...». Вся юность Савина была связана с комсомолом. Фёдор сумел организовать молодежь. Борьба с беспризорностью, с неграмотностью, сатирическая живая газета «Синяя блуза». Он был душой всех этих дел и самым активным участником. Время было еще не очень спокойное, в Шумихе из комсомольцев организовали отряд ЧОН. Комиссаром был Фёдор. Комсомольцы круглосуточно дежурили в штабе, на железнодорожных переездах, по заданию райкома партии выезжали на хлебозаготовки.
В конце 27-го Фёдор Савин стал челябинцем, его отозвали в аппарат окружкома ВЛКСМ. Полгода не проработал инструктором, как послали секретарем Копейского райкома. Но копейчанином Савин был недолго. Пришло его время служить в армии. «В ноябре 1927 года я был отозван для работы в аппарате Челябинского окружкома ВЛКСМ. Работал инструктором, культпропом. В мае 1928 года меня избрали секретарем Копейского райкома ВЛКСМ, а в ноябре я был призван в Красную Армию, в пограничные войска, где пробыл в качестве красноармейца до апреля 1931 года...» (Из автобиографии). В ноябре его призвали в армию, и в этом же месяце избрали делегатом окружной партконференции. Армейскую службу Фёдор нес отлично. В дипломе, выданном через полгода, говорится, что он удостоен звания тирового стрелка второго класса. Стрелок 13-го пограничного отряда служил безупречно. К тому времени он уже стал коммунистом, и его общественные нагрузки были партийными: секретарь партячейки заставы, член партбюро погранотряда. В декабре 1930 года, в ознаменование X годовщины Пограничной охраны СССР, стрелок заставы пограничного отряда Савин Фёдор Иванович награжден грамотой. И еще одну грамоту – «За преданность делу пролетарской революции, за примерность и дисциплинированность по охране границы СССР» Фёдор Савин получил в марте 1931 года, когда заканчивался срок его армейской службы. В характеристике, подписанной секретарем партколлектива, говорится: «За время своего пребывания в партийной организации проявил себя как активный член партии, идеологически выдержанный и дисциплинированный. Был секретарем партячейки, членом бюро партколлектива отряда».
В апреле 1931 года Федор уже дома, в Челябинске. За недолгие годы его службы весь Челябинск преобразился. Уезжал – лишь разговоры разгорались о стройках, а вернулся – по всем окраинам строятся заводские корпуса. И столько дел везде, глаза разбегаются. Вскоре женился: «… Я познакомилась с Фёдором на курсах в Свердловске. Он тогда только что вернулся из армии, и его с цинкового завода, где он работал, послали на эти курсы. Помню Фёдора таким, каким увидела его в первый раз. Ходил он в гимнастерке и галифе, был очень красивый – голубоглазый, высокий, чуть сутуловатый, с черной шевелюрой, кудрявый. Единственный кудрявый парень на курсах. Помню, что во время первого же перерыва он подошел ко мне и о чем-то заговорил. И так получилось, что мы с ним на курсах были все время вместе. С товарищами Фёдор сходился быстро. Учился хорошо, к занятиям относился серьезно, как и ко всему в жизни. После курсов я уехала к себе в Нижний Тагил, где работала на руднике, а он – в Челябинск. Его избрали секретарем парткома Цинкостроя. Мы переписывались, Фёдор обещал приехать за мной, и в декабре 1932 года действительно приехал. Рассказал о том, что у него неприятности большие были на заводе: пока ездил на курорт, потерялся эшелон муки, всех трясли, Фёдора тогда с работы сняли, выговор дали (потом эшелон нашелся – в тупике стоял). Я уволилась и поехала с ним. Прожили мы девять лет, и он всегда был для меня самым близким, самым лучшим человеком». (Из воспоминаний 3. В. Савиной)
Руки его за пограничные годы не разучились рашпиль да штангенциркуль держать. Его взяли на ЧТЗ в инструментальный цех. С него начиналось заводское производство, ведь инструмент всему голова. Савин с товарищами обеспечивал им сборщиков первых тракторов. «С февраля по декабрь 33 года – инструментальный цех ЧТЗ: слесарь. С декабря 33 года по апрель 34 года – председатель профсоюзного комитета механо-сборочного цеха. С апреля 34-го по август 34 года – кузнечный цех, слесарь. С 1 августа 35 года – парторг кузнечного цеха, а с ноября 1935-го по сентябрь 37 года – секретарь парткома кузнечного корпуса...» (Из автобиографии). В декабре 1933-го Савина перевели в главный на ЧТЗ механосборочный цех. Но вскоре ему пришлось сдать свой слесарный инструмент, снова окунулся в общественную работу: избрали председателем цехового профкома.
Потом стал нужен в кузнице. Из воспоминаний М. У. Абрамова: «Среди тех, кто в первые годы после пуска ЧТЗ работал в инструментальном цехе, хорошо помню Фёдора Савина, моего товарища по Шумихе, по комсомолу 20-х годов. На ЧТЗ Фёдора направила городская партийная организация для укрепления партийного ядра среди рабочих. Работал Фёдор слесарем в отделении кузнечных штампов. Слесарь он был первоклассный. Сразу включился и в общественную работу. В цехе еженедельно выходила стенная газета «Протяжка». Фёдор был бессменным ее редактором. «Протяжка» считалась лучшей на заводе – острая, боевая, злободневная. В обеденный перерыв возле свежего номера всегда собирался народ – обсуждали заметки, карикатуры, смеялись над теми, кого газета критиковала. А им было не до смеха». Из воспоминаний 3. В. Савиной: «Фёдор на заводе бывал с утра до ночи, часто и в воскресенья. Делал «Протяжку». Сам много писал для нее, моего брата Костю, модельщика, неплохого художника, заставлял карикатуры рисовать, писать заголовки, а я ему на машинке заметки печатала».
Начал парторгом, затем утвердили секретарем парткома всего кузнечного корпуса. Отсюда и перешел в райком. Вспоминает А. Я. Дрыжов, председатель обкома профсоюза рабочих машиностроения: «Умел он к себе привлекать людей – простотой, дружелюбием, умным советом. Требовать он умел, но всегда был справедлив, не накричит, не обидит человек! И больше всего с себя требовал. Были у него и неудачи, и неприятности, но он не падал духом, никогда не ставил личную обиду выше общего дела, никогда не был скучным, не показывал виду, что переживает».
В 1936г. был образован Тракторозаводской район и нужно было избрать райком. Тракторозаводский район был приметным в городе. Как-никак, здесь ЧТЗ. Завод, как и Тракторострой до того, под особым вниманием Политбюро. А дела на заводе шли далеко не блестяще. И без того трудную притирку огромного заводского механизма, отладку технологии усугубляло постоянное ожидание жестокого наказания. Ведь за малейший промах можно было угодить во «враги народа», а это уже не выговор в заводском приказе. Мы не знаем, сколько секретарей сменилось в райкоме в первый год его работы. Но так было, пока в 1937 г. это место не занял выдвиженец ЧТЗ Фёдор Савин.
Он соответствовал всем кадровым меркам того времени. Связями с «врагами народа» не был запятнан, вся его биография складывалась у всех на глазах. Социальное происхождение – пролетарское. Проверить нетрудно – чумлякский. С контрреволюцией дел не имел, в 17-м был еще мальчишкой. Комсомольцем стал сразу, как года подошли. Образование подходящее – семилетка и профтехшкола. Из рабочих – слесарил на элеваторе в Шумихе и на ЧТЗ. На выборных должностях с 26-го, тогда Фёдора Савина избрали секретарем Шумихинского райкома комсомола. Он был честным, прямым и большой души человеком.
«По своей неугомонной натуре он никогда не довольствовался достигнутым. Бывало, смотришь на Фёдора Ивановича и завидуешь его неиссякаемой энергии. И рано утром – до работы, и в обеденный перерыв, и поздно вечером он всегда был в гуще рабочих. Как партийный вожак, он хорошо понимал и верил в силу коллектива, был собирателем мыслей и мнений коллектива, уточнял по ним намеченные планы. При обсуждении самых сложных вопросов Фёдор Иванович всегда был сосредоточен, спокоен, к товарищам относился с большим уважением, старался увидеть достоинства того или иного работника и как-то подчеркнуть их...» (Из письма П. Я. Лисняка, первого заместителя министра автомобильной промышленности СССР, в конце 30-х годов начальника кузнечного цеха ЧТЗ).
Из воспоминаний 3. В. Савиной: «...Детей он очень любил (в 33 году родилась Валечка, в 39-м – Вера, в 40 году — Вова), и когда выпадала свободная минута – играл с ними, занимался. Но свободных минут было мало. Все время на заводе, в райкоме. Домой возвращался поздно ночью, возбужденный, полный впечатлений. Общего образования у Фёдора не было, в юности получить не удалось, и когда он стал первым секретарем райкома, к нему прикрепили учителей. Занимался с удовольствием. Любил читать. Запало в память, как они с Иваном Леонтьевичем Жидяевым, тоже секретарем райкома, близким своим другом, читают у нас дома «Ходжу Насреддина» и хохочут так, что, наверно, на улице было слышно... Песни любил. «Всю-то я вселенную проехал», «Полюшко-поле». Любил в компании петь, запевать. Плясать умел хорошо, а вот бальным танцам так и не научился. Иной раз после собрания забежит домой: «Зоя, бросай все, пойдем, там у нас концерт хороший. Мы с Фёдором никогда не ревновали друг друга, верили во всем. Он был хорошим товарищем, хорошим мужем и отцом».
Но, конечно, не заводом единым жил райком и его секретарь. Новорожденный район обживался, а известно, сколько хлопот на новоселье. Здесь все было новым. Встающий «из топи блат» красавец-соцгород восхищал каждого приезжего. Вот что писал один из них в местной газете: «В домах есть удобства. Образцовая чистота. Дети рабочих учатся в прекрасных светлых школах. Открыто 14 детских садов с летними площадками. Жены рабочих перестали тратить непроизводительно свое время. На них работают прачечные и фабрики-кухни. На территории завода цветы. Да, между заводскими цехами!»
Вспоминает А. Д. Никифорова: «Трудностей было много, но он умел найти, нащупать сердцевину, главное. В нем как бы сливались парторг и товарищ. Он не любил сглаживать острые углы, понимал хорошо людей, был всегда вежлив, тактичен во всех вопросах. Никакой кичливости. Если чего-то не знает – говорит: давайте думать, давайте искать решение вместе. Был он очень энергичен и имел большой вкус к работе. Знал, что нужно для дела, что потребовать, как мобилизовать людей».
Блестящие перспективы района видел партийный райком: сомнительные удобства бараков заменить квартирными, проложить новые улицы, заложить парки. Все планы пришлось перечеркнуть – Гитлер бросил на нашу страну свои полчища. Из письма М. И. Шора: «...Я был тогда, в апреле 1941 года, молодым директором Челябинского тракторного завода, и Фёдор Иванович помог мне разобраться в обстановке, ввел в курс дел, охарактеризовал основные руководящие кадры, моих заместителей, начальников цехов и отделов. Мы с ним часто советовались по главным вопросам деятельности завода. Фёдор Иванович рекомендовал молодых энергичных работников для руководства цехами… В первые дни моей работы он почти ежедневно вечером заходил ко мне, и мы долго с ним в дружеских беседах обсуждали заводские дела и намечали планы. Помню, в воскресенье 22 июня мы с ним были на заводе и принимали первые решения в связи с началом войны».
22 июня. Солнечно, ни ветерка, жарко. Хотя уже конец рабочей смены. Митинг на привычном для тракторостроителей месте – у кузнечного корпуса. На трибуне – Савин, так знакомый многим, свой, заводской. На общезаводском митинге 22 июня 1941 года он сказал: «От имени партийной организации Тракторозаводского района призываем вас, товарищи, к честному самоотверженному труду каждого на своем посту. Давайте мобилизуем все свои силы, будем давать как можно больше высококачественной продукции, чтобы наша непобедимая Красная Армия ни в чем не нуждалась. А если Советское правительство потребует, то по первому его зову будем готовы встать в ряды Красной Армии, чтобы с оружием в руках бороться за дело рабочего класса, за дело Коммунистической партии...»
Когда началась война, он не стал дожидаться, когда его позовут на фронт. Знал, что не дождется. Ему, секретарю крупного промышленного района, отвечать за вклад в оборону здесь, поэтому – бронь. Но он считал, что на фронте нужнее. Знал, просто так не отпустят. Поэтому поехал в Свердловск, в штаб военного округа. Ответили: политработники нужны, но без разрешения обкома взять не можем. Ему удалось добиться разрешения. С разрешения обкома его взяли политруком.
Три месяца был на высших курсах усовершенствования политсостава. И вот он в военной форме со звездой на рукаве гимнастерки. При выпуске аттестован по всем предметам на «отлично»: «Целесообразно использовать в должности начальника политотдела стрелковой дивизии». Проучившись в Москве на курсах политработников, Фёдор Савин был отправлен на фронт. В дивизию прибыл позднее. Первые фронтовые месяцы прошли в политотделе 6-й армии. В конце сентября 1942г. майор Савин получает назначение в политотдел 219-й стрелковой дивизии, где становится заместителем начальника. В 1942 г. он стал начальником отделения политотдела 6-й армии по работе среди частей Красной Армии и партизанских отрядов, действующих в тылу противника. Судя по его письмам жене, он был доволен этим переводом: «Для меня здесь работа во много раз лучше, конкретнее, а главное - с живыми людьми, это самое главное».
Комиссар дивизии, майор, он пользовался огромным уважением коллег. Федор Иванович не любил засиживаться в политотделе, часто выезжал в подразделения, особенно во время боевых действий. Однажды, когда надо было взять «языка», именно Савин предложил выкопать в глубоком снегу тоннель и по нему выйти на штаб врагов. С заданием справились, за что комиссара представили к награде. В начале 1943 года жена Фёдора Савина получила последнее письмо от мужа. В нём он написал, что переведён на другую работу. Просил не волноваться. Поблагодарил за полученную посылку с перчатками: «Потом за это лишний раз тебя придётся расцеловать, а пока поцелуй пусть останется на бумаге…». После этого весточки с фронта прекратились.
2 марта 1943г. 375-й стрелковый полк попал в окружение. В полку в это время был Ф. И. Савин. У деревни Шляховка полк обстреляли. Ф. И. Савин погиб в ожесточенном бою с немецкими захватчиками. Однако о том, что случилось с отцом семейства, близкие не знали до 1946 года – только тогда пришло извещение, что он пропал без вести: «Гражданке 3. В. Савиной... Ваш муж Фёдор Иванович Савин, находясь на фронте, пропал без вести в марте 1943 года». На завод тоже поступило официальное сообщение, что заместитель начальника политотдела стрелковой дивизии, майор Фёдор Савин пропал без вести. Лишь через много лет после войны поисковики установили, что парторг ЧТЗ геройски погиб в бою с фашистами под городом Харьков третьего марта 1943 года. Тогда под Харьковом из окружения выходило несколько армий. Он был похоронен в братской могиле жителями села Шляховое. Около села четыре братские могилы. Теперь там стоит памятник. Дочь его Вера Фёдоровна побывала на месте последнего боя отца и у братской могилы бойцов 219-й дивизии, павших во время того прорыва из окружения. Их здесь захоронено более четырехсот, опознано лишь 56, в том числе и Савин. Через некоторое время дочь комиссара получила подтверждение из Кегичевского райвоенкомата: «Ваш отец Фёдор Иванович Савин, погибший в ожесточенных боях с немецко-фашистскими захватчиками в 1943 году в районе села Шляховое, захоронен в братской могиле в селе Шляховое Кегичевского района Харьковской области».
Из письма сослуживца Савина по политотделу С. Колесникова: «С Вашим мужем Фёдором Ивановичем мне пришлось работать с октября 1942 года по 3-е марта 1943 года. Я в это время был под его непосредственным руководством, работая инструктором политотдела… Фёдор Иванович был прямой и простой человек, проявлявший большую заботу о нас, работниках политотдела, а бывали довольно тяжелые моменты. Не любил засиживаться в политотделе, часто выезжал в подразделения, особенно во время боевых действий. Во время одной из наступательных операций наш 375-й стрелковый полк попал в тяжелое положение, на его боевые порядки двинулись немецкие танки и самоходные пушки, потеснили часть наших подразделений. В полку в это время был Фёдор Иванович, он пошел к солдатам, и положение было восстановлено. В работе он не считался со временем и своими удобствами. Пусть знают его дети, что их отец был достойным воином, сражавшимся за Советскую Родину, честный, прямой и большой души человек.
Теперь об обстоятельствах гибели Фёдора Ивановича. Нам стало известно, что мы в окружении, 2 марта 1943 года, и мы начали готовиться к выходу из него. Но выход был плохо организован. Было много техники, но мало снарядов, мин и горючего. Утром 3-го марта сожгли политотдельческие и штабные документы и двинулись вперед. Шли под шквальным огнем немецкой артиллерии, под непрерывными бомбежками. Примерно около двух часов дня мы, группа офицеров штаба и политотдела во главе с командиром дивизии и несколько командиров частей, немного отстали, но все же решили идти вперед. У деревни Шляховка нас начали обстреливать с крыш хат, многие из нашей группы были ранены, командир дивизии дал указание отойти назад. Мы отошли от села в овраг, за скирду. Немцы начали обстреливать скирду и овраг, мы все укрылись, кто в бурьяне, кто под скосом оврага. Когда стемнело, собрались возле скирды, но Фёдор Иванович уже не пришел. Темной ночью мы начали выход, по дороге к нам пристраивались и другие. Вышли из окружения шестого марта. Но Фёдор Иванович не вернулся.
Примерно в июне месяце вернулся в дивизию бывший начальник дивизионного клуба, не помню его фамилию, он был с Фёдором Ивановичем 3-го марта вечером. Он рассказывал, что укрылся с Фёдором Ивановичем в овраге. Немцы начали обстрел оврага, они разбежались в разные стороны, но когда обстрел кончился, он уже Фёдора Ивановича не видел... Вот последние данные. Никто не видел, как погиб Фёдор Иванович. Но более вероятно, что он убит миной, когда бежал в овраг, ведь были моменты, когда на глазах попадали мины в бегущего человека, и от него ничего не оставалось... Фёдор Иванович представлялся к награде орденом Красного Знамени, но материалы не успели из дивизии направить в армию, так как все было сожжено при окружении. Я написал Вам о Фёдоре Ивановиче и вспомнил его как человека, которого нельзя забыть...». Это письмо Зоя Васильевна получила уже в 60-е годы. Все это время майор Савин считался без вести пропавшим.
Одной из улиц Челябинска присвоено имя Фёдора Савина.
По инициативе клуба ветеранов «Танкоград» в 52-й челябинской школе, расположенной на улице Савина, решено создать музей геройски погибшего в годы Великой Отечественной войны работника Челябинского тракторного завода, первого секретаря Тракторозаводского райкома коммунистической партии Фёдора Савина.
Е. Ховив: «Есть в Челябинске, на улице Тракторной, дом, в одной из квартир которого висит портрет Фёдора Ивановича. Есть на тракторном заводе молодой инженер Володя Савин, высокий, немного сутуловатый и, как утверждают многие, очень похожий на отца. И есть множество людей – в Челябинске, в Шумихе, в Москве, – которые помнят Фёдора Савина, как настоящего человека и настоящего коммуниста. Может ли быть памятник лучше этого!»
Источники: